В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом
свой; у нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.
Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее.
Луки 10:38-42
Все делайте без ропота и сомнения, чтобы вам быть неукоризненными и чистыми, чадами Божиими непорочными среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире.
Филиппийцам 2;14,15,
Я люблю молоко. Просто законченный молокоголик.
Одним из самых грустных дней в моей жизни был тот, когда я узнал, что цельное молоко вредно для здоровья. С большой неохотой я перешел на разбавленную версию. Но время от времени все-таки позволяю себе этот священный экстаз — стакан холодного цельного молока и горячие липкие шоколадные булочки.
За те долгие годы, что я являюсь тонким ценителем молочных продуктов, я выучил один урок: хранение молока вне холодильника может дорого обойтись. (Однажды я даже заплевал всю кухню чуть было не проглоченной кислятиной.)
Сладкое молоко становится кислым, если долгое время находится в тепле. Хороший характер «окисляется» по той же причине. Позвольте своему гневу выходить наружу без всякой меры, и каким будет результат? Ожесточение и озлобленность.
В десятой главе Евангелия от Луки пошагово описывается процесс превращения сладкого в кислое. Это история Марфы. Щедрая душа, отдавшая себя всю без остатка служению странноприимства и администрирования. Скорее скромная, нем легкомысленная, более склонная к практике, чем к размышлениям.
Ее дом — это корабль, твердо идущий выбранным курсом, а она сама — бравый кормовой капитан. Предложи ей на выбор книгу и веник. Она без сомнения выберет второй вариант.
Мария, конечно же, выберет книгу. Мария — это сестра Марфы. Одни родители, но совсем разные жизненные приоритеты. Марфе всегда есть чем заняться. Марии — о чем подумать. Немытая посуда может и подождать. Пусть Марфа отправляется на базар. Мария уж лучше пойдет в библиотеку.
Две сестры. Две разные личности. И пока они способны понимать друг друга, это незаменимая команда. Но когда одна обидится на другую, коса найдет на камень.
Предположим, что мы тихонько пробрались на кухню к Марфе, и я покажу вам, что имею в виду. (Только предупреждаю сразу: молоко не трогать, оно уже начинает скисать.)
Тссс, вот она. За столом. Та, которая в фартуке. Только посмотрите на нее за работой! Я же говорил вам, что эта женщина знает свое дело. Как у нее это вообще получается? Одной рукой помешивает суп, другой разбивает яйца. И ничего не прольет. Уж она-то точно знает, что делает. Должно быть, ждут толпу гостей. Целые горы еды. А в это время из соседней комнаты раздается смех. Там кто-то просто хорошо проводит время. Сто процентов это не Марфа. Достаточно взглянуть на ее хмурое, запачканное мукой лицо.
— Тупая сестрица!
Что? Вы слышали, как она что-то пробубнила?
— Ох уж эта Мария! Я тут одна на кухне, а она там развлекается !
Хм… Кажется, жар здесь идет не только из печки.
— Никогда бы не пригласила этого Иисуса, если б знала, что Он приведет с Собой целую армию. Жрут как лошади! А этот Петр еще и рыгает все время.
Ой, ребята, да она не на шутку разозлилась. Только посмотрите, какие свирепые взгляды она бросает в комнату через открытые кухонные двери. Это она так смотрит на Марию. А та сидит на полу, слушает Иисуса.
— Милая моя сестренка, всегда готова что-нибудь послушать и никогда не хочет поработать. Я бы тоже не возражала так посидеть, а занимаюсь только готовкой да уборкой. Нет уж, хватит с меня!
Смотри, она идет в комнату. Что сейчас будет! «Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить?
скажи ей, чтобы помогла мне» (Лк. 10:40).
В комнате внезапно воцаряется молчание. Мертвая тишина. Слышно только, как постукивают по каменному полу подошвы башмаков Марфы и свистит в руке ее поварешка. Она угрожающе нависает над всей компанией. Мука на щеках, в глазах — огонь.
Стоит обсудить выражение на лицах учеников. От столь яростного гнева их физиономии виновато вытягиваются, а бедная Мария, вся красная от смущения, только вздыхает и словно вжимается в пол.
Но тут Иисус берет слово. Потому что только Он понимает суть вопроса.
Проблема не в том, что людей много. Проблема не в том, что Мария решила послушать Господа. Проблема не в том, что Марфа взвалила на себя все хлопоты.
Проблема в сердце Марфы, сердце, полном забот.
«Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом» (Лк. 10:41).
Да будет она благословенна, Марфа! Она ведь хотела все сделать правильно.
Но неправильным оказалось ее сердце. Оно, как сказал Иисус, было отягощено заботой и суетой. В итоге из радостного слуги Марфа превратилась в разъяренного зверя. Она беспокоилась буквально обо всем: о приготовлении пищи, об угождении гостям — слишком о многом.
Мне нравится, что написала о беспокойстве мой любимый теолог Эрма Бомбек:
Я всегда беспокоюсь много и от души. И у меня это отлично получается. Я волнуюсь, когда представляю незнакомых людей друг другу и когда еду с пустыми руками к матери. Беспокоюсь, что возникнет дефицит подшипников; что в кухню через канализацию может забраться змея; что в полночь Земля перестанет вращаться, зависнет часа на три и превратится в замерзшую ледяную капсулу. Я беспокоюсь, что окажусь в книге рекордов Гиннесса в главе «Беременность. Самая старая родившая женщина». Я беспокоюсь о том, что думает моя собака, когда видит меня выходящей из душа. Беспокоюсь, что кто-нибудь из моих дочерей выйдет замуж за эскимоса, и когда я уже не смогу сама зарабатывать на жизнь, мне придется дрейфовать с ними на айсберге. Я беспокоюсь, когда продавцы в магазине идут вместе со мной в примерочную; беспокоюсь, чтобы не оставить на одежде масляных пятен; беспокоюсь, что Кэрол Чаннинг (американская певица и актриса. — Прим. перев.), не дай Бог, облысеет. Я беспокоюсь, что однажды ученые могут выяснить, будто листья салата способствуют ожирению.
Очевидно, Марфа тоже слишком много беспокоилась. До такой степени, что начала учить жизни Бога. Беспокойство и с тобой сделает то же. Из-за него люди забывают, Кто держит все под Своим контролем. Особенно примечательно, что Марфа, в общем-то, беспокоилась о чем-то хорошем. К ней на обед пришел Иисус. Она в буквальном смысле слова служила Богу. У нее была цель — угодить Господу. Но она совершила довольно частую и очень опасную ошибку. Ее служение Богу стало более важным, чем Он Сам. Все началось, как забота об Иисусе, а завершилось заботой о самой себе. Осмелюсь предположить, что все развивалось примерно так. Начав готовить, Марфа уже предвкушала последующие комплименты по поводу вкусных блюд.
Поставила стол в комнате и уже представила восхищение гостей. Вот войдет Иисус и скажет спасибо за все ее труды. И учеников заставит устроить ей настоящую овацию. А Иоанн потом будет приводить ее в проповедях в качестве примера
гостеприимной хозяйки и даже посвятит ей одну из глав в Библии.
А уж тогда женщины со всех концов света будут приходить к ней и просить научить их стать такими же добрыми и смиренными в служении Богу. Остаток дней она проведет в Школе служения собственного имени. Иисус там будет директором, ну а Марфа будет просто преподавать. Однако все вышло не так, как ей представлялось. Желаемого внимания она не получила. Оваций не последовало. Комплиментов тоже. Никаких поклонов. Никакой школы ее имени. Никто и не заметил всех усилий. Это-то и взбесило ее. Гнев
оказался длинным, а память короткой. Она и забыла, что сама позвала их в гости.
Забыла, что и у Марии было право побыть с Иисусом. А еще она совсем забыла о том, что своими яствами собиралась почтить Иисуса, а не прославить саму себя. Я в точности знаю, что чувствовала Марфа. Я был у нее на кухне. Или, лучше сказать, я бывал у себя в офисе.
Я знаю, как случается, что начинаешь служить Богу, а в итоге служишь себе самому. Долго и упорно готовил проповедь и все для того, чтобы кто-то уязвил твои чувства и никто не поблагодарил за усилия. Бывало, усаживался за написание книги, а потом ловил себя на мысли, что уже мечтаю о том дне, когда меня будут поздравлять с публикацией. Или проповедовал на конференциях о страданиях
Христа, а потом злился, что организаторы мероприятия не успели вовремя приготовить мне комнату в отеле.
Так легко забыть, кто слуга, а кто обслуживаемый.
Дьявол отлично знает это. Его способность извращать мотивы — одна из самых коварных. Обрати внимание, он же не выгнал Марфу из кухни, он лишь заставил ее забыть изначальную цель служения. Враг не обратит тебя против церкви. Он обратит тебя к самому себе. Он не заберет у тебя служение. Он разочарует тебя в служении.
И когда ты будешь полностью сосредоточен на себе, тогда ты поведешь себя в точности как Марфа — погрузишься в заботы и беспокойство. Очень многое тебе покажется раздражающим. Тебя будет выводит из себя, что твои сотрудники тебя не ценят,
твои лидеры перегружают тебя работой,
твой начальник тебя не понимает,
твоя церковь тебя не поддерживает.
И со временем твои собственные планы станут более важными, чем Божьи. Ты будешь больше думать, как в выгодном свете представить себя, нежели как угодить Ему. И даже, может, начнешь сомневаться в справедливости Божьего суда.
«Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне» (Лк. 10:40).
Как ты думаешь, Марфа пожалела потом о сказанном? Бьюсь об заклад, когда она остыла, то многое бы отдала за то, чтобы никогда не произносить этих слов. Я буквально вижу, как она корит себя, что не последовала совету Соломона: «Глупый весь гнев свой изливает, а мудрый сдерживает его» (в англ. переводе Библии —«остужает его». — Прим. перев.) (Притч. 29:11).
Здесь кроется важный принцип. Чтобы уберечь характер от «окисления», обходись с ним так же, как с крынкой молока. Остужай!
Жизнь Марфы протекала в полной суматохе. Ей требовался отдых. «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть» (Лк. 10:41,42).
А что избрала Мария? Сидеть у ног Иисуса Христа. Богу более угодно молчаливое внимание искреннего друга, чем крикливое прислуживание «скисшего» слуги.
Кстати, эту же историю можно было бы рассказать с точностью до наоборот. Мария могла оказаться в гневе на Иисуса. Сестра, сидящая на полу, могла разозлиться на сестру у кухонной плиты. Схватить Иисуса, затащить Его в кухню и заявить: «Скажи, чтобы эта Марфа перестала все время суетиться, а лучше бы немного подумала о жизни! Почему все время размышлять и молиться должна я?»
Важен же не тип служения, а сердце, которое вовлечено в него. Неверный мотив оскверняет дар, который мы полагаем на жертвенник перед Богом.
Может, ты уже слышал шутку про парня, который молился Богу с неправильным отношением в сердце.
— Почему, — спросил он, — мой брат благословлен всевозможными богатствами, а у меня нет ничего? За всю свою жизнь я ни единого раза не пропустил ни утренней, ни вечерней молитвы. Посещаемость церкви была безукоризненной. Всегда любил ближних и давал им деньги. И вот, я почти подошел к жизненному финалу и едва могу заплатить за аренду жилья.
Брат же мой, напротив, пьет и играет. И у него денег больше, чем он способен сосчитать. Я не прошу Тебя его наказать, но скажи мне, почему ему дано так много, а у меня нет ничего?
— Потому что, — ответил Бог, — ты самоправедная зануда!
Храни свое отношение.
Бог даровал тебе таланты. Но то же самое он сделал и для твоих ближних. Если ты все время будешь думать об имении соседа, то забудешь о своем собственном.
Если же сосредоточишься на своем, сможешь благословить оба.