Автор Джэйми Букингем
Перевод Виктора Ахтерова
Я вел первое утреннее воскресное служение, на котором проповедовать должен был гость. (По воскресеньям мы проводим два идентичных служения, так как зал не вмещает всех желающих.) Джимми Смит, наш солит, сидел за пианино и пел. Это была сильная и трогательная песня: “Я изолью потоки на того, кто жаждет…” Когда он окончил петь, я повернулся к гостю-проповеднику, который сидел рядом со мной. “Я призову людей к короткой молитве перед тем, как вы будете проповедовать,” – шепнул я ему. Он кивнул. Я взял микрофон и вышел за кафедру, как только закончилась музыка. “Пожалуйста, склоните ваши головы и закройте глаза,” – сказал я. Джимми продолжал негромко играть. Я коротко сказал о воде Святого Духа, которая увлажняет иссохшую почву нашей жизни. Я сказал о том, что нам нужно позволить Господу войти в наши судьбы. Джимми спел еще один куплет песни. Некоторые из сидящих, склонили колени. Я закончил, призвав всех принять семена Слова, которые будут посеяны проповедником в наши сердца. Было хорошо. Я сам был удивлен тем, как прекрасно Бог может все совершать, если я не мешаю Ему.
После служения гость-проповедник сказал мне: “Получилось так прекрасно! Если бы на следующем служении вы подготовили народ к проповеди точно так же, как вы это сделали на этом служении!” Приятно было слышать такие слова. Да и действительно, слово было сказано вовремя. Получилось это свежо, ненавязчиво. Я кивнул. Если это подошло для одной группы людей, почему не использовать тот же метод для другой группы? На следующем служении, когда собралось намного больше народу, Джимми спел ту же песню. Но что-то было не так. Не получалось контакта с людьми, как на первом служении. Однако мой курс был уже обозначен. Я опять взял микрофон и вышел за кафедру. Я призвал народ к тихой молитве. Мои глаза были закрыты. Голова – склоненной. Я стоял в благоговении. Однако, вместо тишины я услышал смех. Волна смеха прокатилась по залу, как сухие листья, подхватываемые ветром, становясь все громче и громче. Я оказался в очень глупом положении. Я стоял, тяжело дыша и думая о том, что происходит. Может быть, происходило что-то, чего я не видел, потому что мои были закрыты? Я открыл глаза, но сразу же опять зажмурил их. Люди смеялись так, что у них на глазах выступали слезы. И вдруг я понял: они смеются надо мной. Я просто почувствовал это. Неужели я забыл застегнуть молнию на брюках? И в этот момент я осознал, что только что сказал. Эти слова прозвучали так ясно в моем сознании: “Пожалуйста, склоните ваши глаза и закройте головы”. Мне нравится, когда такое случается с другими важными персонами. Но теперь был мой черед.
Воспоминания, как спасающиеся от гончих зайцы, пронеслись в моей памяти. Я вспомнил, как однажды сочитывал молодую пару. Как раз перед этим я зашел в туалет и не заметил, как зацепил туфлем обрывок туалетной бумаги длиной метра в три. Я тащил ее за собой, пока не вышел на середину платформы. Еще вспомнил, как однажды посередине проповеди я вдруг обнаружил, что мои брюки расстегнуты, и конец белой рубашки выглядывает оттуда, как некий флажок. Я вспомнил, как однажды во время похорон я положил руку на гроб, стоявший возле церкви, и непрочное основание, на котором стоял гроб не выдержало… Затем я вспомнил пасхальное служение, которое проводил несколько лет назад. Баптистерий в нашей церкви находится высоко, над местом, где сидят хористы. Я планировал провести крещение, а затем успеть переодеться во время гимна и начать пасхальную проповедь. В то утро я одел свой новый комбинезон, своего рода резиновые сапоги, доходящие до
груди. Комбинезон был предназначен специально для того, чтобы проводить крещение. Держался он на подтяжках. Последней должна была принимать крещение очень полная женщина. Чрезвычайно полная. Когда я крестил ее, она вытеснила намного больше воды, чем я предполагал. Вода устремилась в мой комбинезон, заполняя его до краев. Когда женщина поднялась, вода опустилась, я остался стоять в комбинезоне, в котором кроме меня находилось литров 170 воды. Я был прикован ко дну баптистерия и не мог сдвинуться с места. В конце концов я должен был снять подтяжки и на глазах у всего собрания выбраться из комбинезона в исподнем. На следующей неделе – опоздав на семь дней – женский комитет церкви позаботился о том, чтобы установить шторы, которые могли бы закрывать баптистерий.
Все эти случаи промелькнули в моей памяти, и я подумал: “Что ж, не впервой…” Я знал, что если попытаюсь исправить свою ошибку, будет еще хуже. Но что делать? В тот момент мне хотелось быть на месте Илии, за которым приехала небесная колесница, и которого с тех пор не видели. Но чем больше я думал о том, что произошло, тем смешнее мне представлялась эта ситуация. Вот выходит важный, благоговейный, напыщенный проповедник, медленно приближается к кафедре и веско, как истинный служитель, говорит: “ПОЖАЛУЙСТА, СКЛОНИТЕ ВАШИ ГЛАЗА И ЗАКРОЙТЕ ГОЛОВЫ!” Я начал смеяться. Собрание уже ревело от хохота. Люди держались за животы. Я начинал понимать, что произошло. То, что Бог сделал на первом служении, я хотел повторить на втором, пытаясь сделать это своими силами. И Бог, Который также любит посмеяться, позволил мне сделать это так, как я обычно все делаю – наоборот. Если мы хотим, чтобы нас заметили, Бог говорит: “Пожалуйста!” Но часто получается так, что люди запоминают именно то, что нам самим очень хочется забыть. Дважды я старался настроить собрание на нужную волну, но было уже слишком поздно. Лучшее, что я мог сделать – это подойти к гостю-проповеднику и сказать: “Теперь ваша очередь”. Проповедник старался, как мог. Но лучше было бы, если бы он просто закончил служение словами: “Благодать Господа нашего…” Проповедь уже была сказана “болваном”, который, попробовал имитировать Бога.