Замысел императора был блестящим – у коалиции просто не оставалось шансов! Ее главы увлеченно обсуждали передел Европы на конгрессе в Вене, а войска с радостным чувством исполненного долга направлялись по домам, когда Бонапарт, бежав из ссылки, восстановил свою власть в Париже и с многочисленной армией вторгся в Бельгию. Новость повергла союзников в шок. Теперь нельзя было дать им опомниться, а главное, – объединиться. Армия русских отошла уже достаточно далеко, и без нее справиться с войсками Веллингтона было вполне реально, если те не успеют соединиться с прусским корпусом Блюхера. Для этого Наполеон не пожалел отправить на перехват пруссакам половину всей своей армии под началом генерала Груши. Оставшаяся половина вступила в сражение с Веллингтоном под деревней Ватерлоо 18 июня 1815 г. Как мужественно ни сражались британцы, они были бы обречены, не произойди досадная случайность: Груши разминулся с Блюхером. И вот, в тот самый момент, когда брошенная в огонь императорская гвардия уже была готова окончательно разгромить противника, у нее в тылу из леса вышли прусские войска. Сражение, которое должно было привести к самой славной победе Наполеона, обернулось самым бесславным поражением.

Непредсказуемость истории проявилась под Ватерлоо во всей своей полноте. Даже – в оценке роли армий в этой битве. Французы почти разгромили британцев; пруссаки, в свою очередь, разгромили французов, слава же победителей досталась именно англичанам. Впоследствии, когда Веллингтона спросили, чем те заслужили такую честь, он отвечал: «Мои солдаты – обычные люди. Просто они были храбры чуть-чуть дольше обычного».

Совсем немногим, этим самым «чуть-чуть», нечто славное отличается от чего-то просто успешного. Именно этого «чуть-чуть» нам чаще всего и не хватает. Лишь сдержаться чуть-чуть подольше, когда хочется взорваться в гневе. Лишь найти в себе чуть-чуть больше терпения, когда, казалось бы, терпеть уже более не возможно. Лишь проявить чуть-чуть больше любви к тому, кто достоин ненависти или презрения. Это и отличает обыденную праведность от славы Христовой, к которой мы стремимся.

Посредственность – это добросовестно в целом выполненная работа, которой недостает лишь этого «чуть-чуть». Когда главное сделано, рука в блюдо опущена, не хватило лишь малой детали – донести ее до рта (Притчи 19:24, 26:15). Но нехватка этого «чуть-чуть» лишает высшего смысла то, ради чего все делается.

*******

«Когда царство Ровоама утвердилось, и он сделался силен, тогда он оставил закон Господень, и весь Израиль с ним. На пятом году царствования Ровоама, Сусаким, царь Египетский, пошел на Иерусалим, – потому что они отступили от Господа, – с тысячью и двумя стами колесниц и шестьюдесятью тысячами всадников; и не было числа народу, который пришел с ним из Египта, Ливиянам, Сукхитам и Ефиоплянам; и взял укрепленные города в Иудее и пришел к Иерусалиму. Тогда Самей пророк пришел к Ровоаму и князьям Иудеи, которые собрались в Иерусалим, спасаясь от Сусакима, и сказал им: так говорит Господь: вы оставили Меня, за то и Я оставляю вас в руки Сусакиму. И смирились князья Израилевы и царь и сказали: праведен Господь! Когда увидел Господь, что они смирились, тогда было слово Господне к Самею, и сказано: они смирились; не истреблю их и вскоре дам им избавление, и не прольется гнев Мой на Иерусалим рукою Сусакима; однакоже они будут слугами его, чтобы знали, каково служить Мне и служить царствам земным. И пришел Сусаким, царь Египетский, в Иерусалим и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского; все взял он, взял и щиты золотые, которые сделал Соломон. И сделал царь Ровоам, вместо их, щиты медные, и отдал их на руки начальникам телохранителей, охранявших вход дома царского. Когда выходил царь в дом Господень, приходили телохранители и несли их, и потом опять относили их в палату телохранителей. И когда он смирился, тогда отвратился от него гнев Господа и не погубил его до конца; притом и в Иудее было нечто доброе» (2 Параллепоменон 2:1-13).

Царь Соломон, отец Ровоама, во всем следовал Закону Господню, сохраняя мир и единство в стране. В соответствии со своим именем (происходящим от слова «шалом», «покой») он никогда ни с кем не воевал, и даже снаряжение его телохранителей имело отнюдь не боевое назначение: «И сделал царь Соломон двести больших щитов из кованого золота, по шестисот сиклей пошло на каждый щит; и триста меньших щитов из кованого золота, по три мины золота пошло на каждый щит; и поставил их царь в доме из Ливанского дерева» (3 Царств 10:16-17). На нынешние деньги стоимость одного большого щита была около $175 000, малого – $65 000, так что общая стоимость всех щитов составляла не менее $50 миллионов!

Понятно, что в казарме таким щитам было не место. Ими были украшены стены официальной царской резиденции – «дома из Ливанского дерева». Когда же Соломон отправлялся в Храм, гвардейцы попарно несли эти щиты, образовывая великолепный коридор, которым царь народа Божьего шествовал поклониться Господу, Богу своего Народа. Сверкающие на солнце золотые щиты олицетворяли сияние славы Святого Израилева. Зрелище это было незабываемым и никого не оставляло равнодушным. Даже царица Савская, посетив Соломона, увидела «ход, которым он ходил в дом Господень, – и была она вне себя» (2 Паралипоменон 9:-4).

Но Господь показал Ровоаму, каково это – служить Богу, и каково – «служить царствам земли»; служить Кому-то вечному и абсолютному и служить чему-то временному, преходящему. «Пришел Сусаким, царь Египетский, в Иерусалим и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского; все взял он, взял и щиты золотые, которые сделал Соломон» (2 Паралипоменон 12:9). Однако все еще помнили, как должен царь ходить в Храм. Вот и «сделал царь Ровоам, вместо их, щиты медные». Правда, в доме царском таким щитам уже было не место, «и отдал их на руки начальникам телохранителей, охранявших вход дома царского. Когда выходил царь в дом Господень, приходили телохранители и несли их, и потом опять относили их в палату телохранителей» (2 Паралипоменон 12:10-12). Опять же – воины всегда были при деле. Ведь щиты из кованого золота сверкали сами по себе, а медные приходилось постоянно натирать до блеска. Раз ходу царя во Храм больше не бывать славным, то должен же он быть по крайней мере блестящим! Внешне все, вроде как, оставалось по-прежнему – и телохранители, и щиты с их блеском, но разница была очевидной.

Порой подобное происходит и с благочестивой христианской жизнью. Вроде бы, все правильно – ходим в церковь, молимся, изучаем Писание, несем служение. Не хватает лишь малости, этого самого «чуть-чуть» – отдать чуть больше, когда хочется оставить; молиться за других, когда сами нуждаемся в молитве; делиться, когда сами испытываем нужду; переживать за других, когда нестерпимо больно самим; хранить верность, когда впору сдаться; благословлять, когда сердце переполняется проклятиями; любить, когда в самый раз ненавидеть. Именно эта малость и отличает славную жизнь от «блестящей» – от той, что не требует жертвы, допускает компромиссы, хотя в основном так похожа на настоящую.

Создать себе «блестящую» жизнь не сложно. Медь куда дешевле золота. Достаточно руководствоваться инструкциями, исполнять закон, следовать традициям. Фарисеи в этом весьма преуспели в своё время, и снискали тем большое уважение у народа. Но не у Господа. Однако так легко пойти их путем, широкой дорогой – признать, что христиане должны как-то особенно одеваться, как-то особенно говорить, читать особенные книжки, смотреть особенные программы, слушать особенную музыку. Как будто сказано «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь цитаты из Библии на футболках и изображения рыбок на колесницах ваших». Да, если я люблю Господа, мне мерзко все то, что огорчает Его, и мне просто не захочется что-то смотреть, что-то слушать, что-то одевать, что-то произносить – любовь Божья становится моим внутренним фильтром во свидетельство миру. Но не путайте жизнь во Христе с христианским имидж-менеджментом, когда мы озабочены собственным образом, а не отображением Христа.

Не путайте христианскую жизнь с христианской субкультурой. «Медный ход» полностью воспроизводил то, как было принято при Соломоне. Никаких отклонений от сценария, лишь реквизит попроще. Только шоу Соломона было свидетельством славы Бога и народа Божьего, а шоу Ровоама было свидетельством того, что он тут – царь, и не более того. Оно было блестящим, но не славным. Оно было так похоже на настоящее, только радости не несло.

Если вы живете славной жизнью во Христе – вашу радость ничто не может похитить. Ни в коем случае не меняйте такую жизнь на блестящую! Богу нужны мы сами, целиком, а не то, что мы делаем для Него. Да что мы вообще можем сделать для Него? Что мы можем дать Ему? Чего у Него нет? Работа, которую мы хотим совершать для Бога, не должна подменять ту работу, которую Бог хочет совершать в нас.

В окрестностях Евпатории среди множества соленых озер есть одно пресное. На дне его бьют родники, и температура воды меняется незначительно. Для лета она прохладная, для зимы – теплая и почти никогда не замерзает. Множество лебедей и уток остается там зимовать к радости горожан, регулярно приезжающих их кормить. Жизнь у этих птиц просто блестящая – спокойная и беззаботная. Все у них есть, только радости перелета недостает. Так и мы можем просиживать церковные скамейки, получая добротную духовную пищу, а в полет так и не отправиться – не попробовать рискнуть ради Господа, не предпринять чего-то, что порадовало бы нашего Отца и позволило через это порадоваться и самим несравнимой ни с чем радостью!

Да, и при Ровоаме, даже с медными щитами «в Иудее было нечто доброе». Но с тех пор ни один царь больше не проходил золотым коридором славы, как Соломон. Апостол пишет: «все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего… Говорю так не потому, чтобы я уже достиг или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Филиппийцам 3: 8, 12-14). Во Христе мы уже получили это звание, и теперь учимся поступать достойно его (Ефесянам 4:1). Но цели своей, почести этого звания мы не достигнем, оставаясь на месте, а лишь «забывая заднее и простираясь вперед». Наша жизнь во Христе и есть царский ход. Царь Славы шествует этим миром через нас, Его тело. Будет ли этот ход славным, или всего лишь блестящим?

http://apolsoc.info/987-ne-vse-to-slavno-chto-blestit.html